Моя любовь.
Она была смешливой девчонкой, беловолосой и ясноглазой, с длинными пушистыми ресницами. На днях пришла ее семнадцатая весна, и она радовалась майским грозам. Которые, впрочем, быстро затихали, отгремев и отсверкав положенное в потемневшем небе. Тогда она ложилась щекой на сгиб руки, устремляя умытые слезами радости очи к вышедшему из-за туч солнышку, и счастливо улыбалась. Лишь одну тайну она хранила в своем сердце: одиночество мучило сильней, чем учителя в школе.
В мечтах она видела себя принцессой на сверкающем серебром троне, и тысяча прекрасных рыцарей сражались, пытаясь добиться ее руки. Такие мысли развлекали. Все чаще и чаще погружалась она в эту сказку, придумывая все новые и новые подробности кровавого ристалища. И тогда уже наяву хрипели кони, сталкивались копья, звеня железом, стонали раненые и убитые. Мятлик под копытами двухлетков окрашивался багрянцем, блестящие латы седоков тускнели от пыли. Герольд трубил и трубил, вызывая молодых людей потешиться в смертельном поединке. А она сидела, затая дыхание, следя за вскипающей перед ней яростью животных инстинктов. В одной руке держа венок из левкоев, другой подавала сигнал к началу битвы. И так было до той поры, пока на вытоптанную поляну не въехал одинокий рыцарь. Сияющие локоны по плечам, твердый взгляд холодных глаз. И доспехи странного иссиня-черного цвета. Словно оплавленный по краям, щит. Конь гнедой, горячий, со звездой во лбу. И забилось ее сердце быстрей, проскочила искра во взоре, что кинула она на незнакомца.
Так проходили дни за днями. Теперь она страшилась схваток. Усаживала пепельноволосого в кресло, по левую руку от себя, и тихонько рассказывала ему обо всем, что было дорого. О том, что подснежники уже распустились в лесах, что шумит после злой зимы быстрая река, а зайцев линяет тьма. А он молча слушал, не отвечая ни слова, но глаза горели из-под ресниц.
Через непродолжительное время она стала замечать, что в тягость существование земное. Только в грезах обретала она смысл жизни. Любовь проникла в сердце, подобно проклюнувшемуся цветку. И девушка не замечала родных, не общалась с подругами. С презрением смотрела на мальчишек, робко подходивших к ней на переменке с намерением попросить проводить до парадной. Ждала только ночи, чтобы забыться сладким сном, увидеть лишь одно лицо.
И как-то раз, на рассвете, в ее маленькой комнатке раздался голос:
-Не бойся, дитя! Я тот, о ком ты мечтала все эти месяцы.
Но она лишь натянула простыню на голову и бормотала:
-Боже, боже… - пока наваждение не исчезло, а потом корила себя за глупость весь долгий нудный день.
На следующее утро мужчина заговорил опять, и она с радостью отозвалась. Они говорили о еже, запутавшемся в стеблях травы, о солнце, неспешно поднимающемся над горизонтом. Птицы распевали лучшие из своих арий, вплетая в их слова жемчужные нити чудачеств. Когда же она пресытилась болтовней и уснула, легкий ветерок опустил на подоконник охапку свежих камелий.
Она называла его своим тайным возлюбленным. Не делясь тайной ни с кем, носила его образ в своих мыслях днем, ожидая первых лучей проснувшегося светила. И он не обманывал ожиданий, приходя в положенный час, когда золото заливает крыши соседних домов. Неслышно опускался в кресло, отвечая на тысячу вопросов, а потом таял свечой в бравшем верх солнце.
-Я люблю тебя, - сказала она ему в одну из встреч.
-Ты уверена? – лед был на его губах.
-Конечно, как ты можешь сомневаться! – воскликнула и обиделась, наморщившись. – Ради тебя я готова покинуть этот скучный мир.
-Не торопись! Ты не знаешь, кто я. Прошу, оставь все, как есть, иначе начнешь презирать меня.
Взмахнув непослушной гривой волос, она прошептала:
-Дурачок! Кем бы ты ни был, я отправлюсь следом за тобой, клянусь.
Дорожка света протянулась к ее постели после этих слов. Воздух сгустился, вылепив причудливую фигуру. Тонкие нити-шупальца росли из грушевидного тела. Голова с большими ушами. Лишь глаза походили на человечьи. Пронзительно синие, словно осколки небесного свода.
-Тебе нравится твой возлюбленный? Готова ты к такому облику, привыкнешь ли, притерпишься?
Она завизжала, запустив в чудище подушкой.
-Прочь от меня, урод! Не такого я ждала принца!
Рядом с окном завис огромный диск космического корабля. Обожженный корпус его пошел щелью. Чудовище беззлобно усмехнулось.
-Не готова ты к любви…
А она забилась в беззвучной истерике.
Лишь на мгновение сверкнул облик прекрасного всадника из ее сна. Ворвавшийся туман сожрал фигуру ночного гостя, затем неслышно покинул комнату.
Она кинулась к подоконнику, вглядываясь в быстро светлеющее рассветное небо. Зеленая точка, уменьшаясь, уносила ее мечту.
22 июня 2007
©Лана Дель